++++++++++

Вход в бар Список сотрудников Меню и бар  Музыкальный автомат Подсобное помещение План бара . . . . . . Туалет Галерея бара Вход в главный зал Стойка бара с книгой посетителей Документы бара(устав) Выход к причалам Вернуться к ночным историям

    Батареи ровными рядами и не очень ровными, стояли вдоль стен и между столами. Феникс с ненавистью пнула одну из них и та с грохотом упала.
- Если б мне только добраться до того кто прислал нам эти железяки. – сквозь зубы проговорила девушка и сжала кулаки.
- Несколько штук, как я уже говорила мои… - заметила Зираель. – Но остальные я не притаскивала. – тут же добавила она.
- Мне ничего к сожалению не удалось узнать о том кто их нам прислал. – с сожалением произнесла Лита, которая работала управляющей баром и гостиницей при нем же и была помощницей Феникс.
- Надо было тут же избавиться от них, как только батареи наставили тут по всему залу. – продолжила причитать Аграфена. – А теперь мы разорены из-за них.
- Шеф. Я предлагал убирать не батареи, а налогового инспектора. – спокойно сказал телохранитель хозяйки бара,  Меркуцио, откуда-то сверху, ведь он был просто огромного роста и Фенье, чтобы увидеть его лицо приходилось задирать голову. А сам он достался Аграфене от Синдиката (кто не в курсе читайте Эпилог Крестной Матери.)
- Меркуцио, дорогой. – Фенья задрала голову и попыталась говорить спокойно. – Если бы мы так поступили нас бы не только закрыли на время, нас бы посадили сначала в тюрьму, а потом глядишь и казнили бы за убийство лица из бюрократической службы…
        Дело обстояло так. Неделю назад, в баре вдруг оказалось две сотни батарей, которые стояли по всему залу и даже несколько нашли на кухне. Несколько штук с собой привезла Зираель, так как в те дни было очень холодно на космической станции Вавилон-5, потому что она проходила астероидный пояс, скрывающий очередное местное светило. Станционные отопительные системы не справлялись и обитатели станции стали спасаться кто чем может. Вот Зираель и притащила с собой три батареи на магнитной подушке, но кто заказал и кто доставил остальные 197 батарей осталось загадкой. Никто ничего не видел. Батареи просто взяли и появились из подпространства. И потом видимо кто-то из налоговой инспекции пронюхал про эти неучтенные батареи. Хотя Феникс подозревала кто их надоумил прийти с проверкой – достопочтенный мистер Мердок, председатель Торговой палаты уровня, который имел на нее зуб за то, что Аграфена содрала с них за охрану от Синдиката и хулиганов тройную цену. Эти неучтенные батареи оказалось стояли бешеных денег, которых по ведомостям у Феникс не было и быть не могло. Ей предъявили за это огромный штраф. Такой большой что на него можно было купить целое кафе. В принципе хозяйка бара могла выплатить штраф, а потом спокойно разобраться кто же все-таки прислал батареи и после этого уладить все с налоговиками, вернув свое. Но налоговики, без суда и следствия (видимо к следствию приложил таки руку Мердок) заморозили все счета лично Феникс и бара, а после этого и предъявили тот пресловутый огромный штраф. И выходило теперь, что Фенья не может заплатить штрав, потому что счета заморожены.
- А если собрать с миру по нитке? – предложила Нили. – Один Манул тебе сколько выделит
- Да, шеф. – поддакнул Меркуцио, ходивший за ней по пятам между батарей. Феникс покачала головой.
- Наличные и безналичные деньги сразу вызовут вопрос. И даже если я себе харакири сделаю – не докажу налоговикам, что их дали вы мне… Они же там напрямую с Торговой палатой, а там правит Мердок…
- И что же тогда делать? – спросила певица бара Саважи.
- Что, что… Найти виновника. Того кто прислал батареи.
      Через день в зале бара была та же картина и шел почти тот же разговор, лишь с одним изменением.
- Ты же заплатила им штраф. Почему они не размораживают счета? – возмутился Джеид, зашедший проведать друзей – он был в отпуске.
- А вот у них спроси! – ругалась Феникс, ходя по залу туда-сюда. На ней, как хвост, по той же траектории ходил Меркуцио. – Хватит за мной ходить! – заорала она на бедного телохранителя и тот ошалело сел рядом с Литой.
- Не размораживают потому, что говорят ты в прошлом году не доплатила тысячу галактических кредитов… - проговорила Лита, глядя в бумаги.
- Они что сдурели? – вспыхнула Аграфена. – Я заплатила ровно столько сколько было указано.
- Ну не знаю. Так они сообщили сегодня в письме…
     Феникс уселась за стол и обхватила голову руками.
- Фень. НУ и что же теперь будет с баром? – тихо спросила Нили.
- Что-что. – спокойно начала хозяйка бара. – Из-за замороженных счетов мы ничего не можем делать в баре и скоро разоримся…
       Дьябла выругался.
- Какая несправедливость! – воскликнула Лита. – Это за две недели до Вселенского Нового года.
      Все замолчали, погрузившись в мрачные думы, которые никто не нарушал – посетителей ведь почти не было.
- И ты закроешь сегодня бар? – наконец нарушила тишину Юлия Вей.
- Нет. Не закрою. Вернее закрою для всех, а оставлю лишь для друзей. Мы будем готовиться к Новому году и доедать запасы, что еще остались. Возможно за это время все же удастся узнать чьи это батареи на самом деле…

     Феникс стояла на высокой лестнице и водружала на макушку живой елки, стоящей по среди сцены, в зале бара,  звезду, когда снизу вдруг послышался голос Литы.
-  Феня! Феня! Ты там?
- Тут я. – сверху ответила та уже начав спускаться, из-за чего ее не было видно за елкой. Белая рука как раз копошилась внизу и тоже вешала шарики на елку.
- Там тебя ищет одна женщина…
- Какая? – из-за если отозвалась Феникс.
- Некая Андромеда Леопольдовна… Говорит она твоя мама…
     Аграфена медленно выглянула из-за ели и пальцем подозвала Литу к себе. Как только они обе оказались за елкой Феникс спросила.
- Андромеда Леопольдовна, говоришь?
- Ага. – улыбалась во весь рот Лита. – А она правда твоя мама?
   Фенья не говоря ничего треснула ладонью себя по лбу, закрывая ею же глаза.
- Великий Ноктис! За что мне такое наказание? Мало тебе бара с батареями:…
- А по-моему она милая женщина. Как раз сейчас разговаривает с Манулом и Спайдером. – выглянув из-за если, проговорила Лита. Феникс тоже выглянула из-за ёлки, только очень медленно и увидев то о чем говорила её помощница снова треснула себя по лбу и глазам. Потом вышла из-за дерева и быстрым шагом направилась к весело беседующей троице. Подойдя, Аграфена и Лита увидели сидящую между Манулом и Спайдером женщину, на которой был надет длинный пиджак с такой же длинной кофточкой цвета кофе с молоком, длинная юбка цвета сгущенного молока и небольшая шляпка под цвет юбки. В руках, немного полноватая женщина, сжимала коричневую кожаную сумку.
    Манул первый поднял глаза на подошедших девушек и сияя улыбкой, проговорил.
- Феня! Почему ты никогда не рассказывала, что у тебя есть такая чудесная мама? Мы то тебя все сиротой считали.
- Да детка, - подняла голову женщина. – Почему ты им ничего о нас не рассказывала? – голос женщины был очень мягкий, нежный и успокаивающий.
- Потому ЧТО. Мама… - только и смогла выдавить из себя Феникс.
     Новость о приезде Андромеды Леопольдовны – мамы Аграфены, облетела всех друзей и знакомых девушки, которые тут же прибежали в бар поглядеть на нее.
- Это что, вам, цирк? Чего вы все-то приперлись? – орала и злилась на них Фенья. – И так бар разорен.
- Детка, успокойся. – спокойно произнесла Андромеда Леопольдовна дочери и положила ей руку на плечо. – Не мудрено что они захотели со мной познакомится. Ты столько сотен лет считалась сиротой.
    Феникс тяжело вздохнула, когда к столику подошел Дьябла.
- А это что за милый молодой человек? - Андромеда Леопольдовна хотела знать всех кого еще не знала и с кем Фенья общалась.
- Муж Фени. – представился тот, улыбаясь во всю ширь рта.
- Бывший! – коротко добавила Феникс. – Бывший, второй муж. Но мы существуем сейчас мирно.
- Это хорошо что мирно. Да и не очень плохо, что бывший. – ошарашила Дьяблу Андромеда Леопольдовна. – У твоей сестры, тоже четверо... а может больше было, да лучше б она одна была всю жизнь или родилась мальчиком, чем с таким жить. И после разводов еще такие идут кровавые бои… - она покачала головой. -  А вы если существуете мирно так даже лучше.
- Согласна. – подтвердила, сидящая рядом Лита. – Муж бывший или мертвый всегда лучше  мужа законного.
    Дьябла от таких разговоров насупился и ушел к стойке бара,  в компанию Манула и Спайдера.
- Ой как неудобно вышло… - забеспокоилась мама Феникс. – Надеюсь мы его не сильно обидели?
- Да ладно тебе мам. Он хороший, все поймет и тут же забудет. – успокоила ту Феникс.
- А почему я не вижу Аркона? Как ты его звала в детстве все время? Белый тень кажется. Вы ведь росли вместе, были не разлей вода и всегда считали друг друга названными братом и сестрой. – поинтересовалась Андромеда Леопольдовна.
- Ну- да. Считались. Я даже стала крестной матерью его дочке мари. – Феникс указала на сидящую неподалеку девушку ворлонку в розовом пиджаке. – Она так и считает меня родной теткой. А сам Тень сейчас где-то странствует – он же в Странники подался. Наверняка миссионерствует в отдаленных мирах.
    Андромеда Леопольдовна покачала головой. И тут в бар вошел ничем не приметный паренек, одетый в совершенно невыразительную одежду, в которой можно слиться с любой толпой. Он тут же направился к столику Феньи, мама которой, увидев его тут же вскочила и сгребла его в объятия, а потом расцеловала, от чего тот сильно смутился.
- Вот я тебя о ком хотела спросить. А он сам явился. Где же пропадаешь милок? – обратилась к теню она.
- Андромеда Леопольдовна… - парень весь зарделся от столь жаркого приветствия.
- Привет Зим. Правда, где пропадаешь? Препарируешь лямблии в отсталых мирах? – кивнула парню Феникс.
     Мама девушки усадила Зим Зама, друга детства Феникс за свой стол и засыпала кучей вопросов о жизни. А он всеми силами как всегда пытался отбояриться от них.
     Дело двигалось к вечеру и Андромеда Леопольдовна скооперировавшись с поваром в баре, приготовила феноменально быстро, чудесный ужин на всех присутствующих.
- Послушай Фенечка? – обратилась после ужина мама к дочке. – А почему двери бара закрыты и тут только твои друзья?
    Феникс ждала этого вопроса, ведь она еще не говорила маме, что бар скоро разорится. И не хотела ее расстраивать, пытаясь придумать более менее реальную отговорку, почему в баре только ее друзья и нет других клиентов. И в тот момент когда девушка попыталась было сказать что-то вдруг раздался голос сверху.
- Он скоро разорится. – это ляпнул Меркуцио.
- Что? – воскликнула Андромеда Леопольдовна. Феникс сделала страшное лицо и, задрав голову, поглядела на телохранителя убийственным взглядом.
- Ой, простите, шеф… - глупо заулыбался Меркуцио.
- Фенечка, дорогая, из-за чего бар разоряется? Ты поэтому его сейчас не открываешь? – спокойно спросила мама.
 Пришлось Аграфене все подробно рассказать про батареи и налоговую инспекцию.
- И это за две недели до нового года! Какая несправедливость! – повторила Андромеда Леопольдовна, слова Литы. – Но вы пытались, что-нибудь придумать?
- Пытались, - вздохнула Феникс. – Но что-то ничего хорошего не придумалось.
- А спонсоров найти? Наверняка, тут, на станции на верхних палубах, в первом классе, есть богачи, которые могли бы тебе выделить некоторую сумму и помочь своим высоким положением. Послы там всякие к тебе же заходят наверняка?
- Да этих послов и спонсоров еще добраться надо… Нас не пускают на тот уровень. Я не в таком сейчас положении… Раньше могла туда спокойно ходить, а теперь…
- А капитан вашей станции? – не унималась мама Феникс.
- Шеридан? У-у-у. До него-то точно не добраться. Как до Папы Иван Иваныча II (проповедник Бога обезьян Вселенского масштаба, которого почитали многие отсталые государства и планеты) – ответила ей Лита.
- Ну уж он то точно мог бы разобраться с налоговиками. – заметил Джеид, сидящий за соседним столиком.
- Кто? Бог обеьян? – спросила Зири, которая тоже сидела в баре, вместе с остальными.
- Да нет, глупая. Папа Иван Иваныч. – проговорил Дьябла.
- Да нет же! Он имел в виду капитана Шеридана. – поставила все на места Андромеда Леопольдовна. – И он прав. Надо чтобы и спонсоры и капитан пришли сюда!
- Ну ты махнула, мам. Чего им к нам идти-то? Они сроду по таким местам не ходили, если только очень редко, а просто так…
- Значит надо устроить что-то чтобы они заинтересовались и пришли сюда. Тогда я смогу им все объяснить. – стояла на своем мама Феникс.
- Может взорвать бомбу? – серьезно предложил Дьябла.
- Вечно ты хочешь что-нибудь взорвать. – проворчал Меркуцио и Дьябла тут же недовольно на него поглядел, сведя брови к переносице. Вообще телохранитель Феньи довольно часто конфликтовал с Дьяблой – начальником охраны бара. С поводом и без повода, часто они просто пытались померяться силой, но выходило это обычно с большими вещевыми поломками стульев и столов.
- Он у тебя всегда такой кровожадный? – прошептала Андромеда Леопольдовна дочери.
- Часто – улыбнулась Феникс.
- Нет, дорогой. – положила Андромеда Леопольдовна руку на широкое плечо Дьябле. – Это слишком громко и некрасиво. Надо что-то мирное… - она замолчала на секунду. – Вот! Скоро ведь Новый год?
 Все молча кивнули.
- Надо устроить какое-то грандиозное, желательно новое, ни кем не видимое представление. – мама Аграфены оглядела зал и взгляд ее упал на сцену, где под елкой спала, белая рука и кот Барик. Вот! Точно! Вам надо организовать в баре театр. – выпалила она. – Тем более я изучала программу развлечений станции и не нашла там ни одного театра, да и вообще во всей Вселенной из раз, два и обчелся. Это слишком древний жанр искусства. – Пока она говорила это, все молчали и думали.
- Мама! Ты гений! – наконец воскликнула, Феникс и поцеловала ее в щеку. – Но мы ничегошеньки не знаем о настоящем театре. У меня же было подобие театра… ну тот «На краю Вселенной», но это ж было сто лет назад (В прямом смысле слова). – девушка оглянулась на зал – ее друзья молчали и было слышно, как между столов баба Дуня моет шваброй пол.
- Андромеда Леопольдовна, нам всем действительно кажется  это чудесной идеей. – высказала общее мнение зала Лита, хотя она то знала о театре не знала вообще ничего.
- Вы знаете… - замялась вдруг Андромеда Леопольдовна. – Мне тяжело говорить, но я знаю о театре лишь чуть чуть по более Феничкиного. Вот помню, на премьере спектакля, последний раз, было столько народу… Там была сцена – похожая на вашу, только елки не было и еще…
- И совсем эта сцена не похожа на театральную. – раздался голос сзади столиков. Все обернулись и увидели стоящую бабу Дуню в синем халате, которая оперлась руками и подбородком на швабру.
- Что простите? – переспросила Зираель.
- Ты плохо слышишь ? -  проворчала баба Дуня. - Я говорю, что ваша сцена не имеет ни чего общего с театральной. Где рампы? Где кулисы? Где наконец занавес?
- А что такое рампы? – робко спросила совсем молоденькая Дьяблес.
- Эх темные. Это огни прожекторов, которые освещают примадонну и сцену. – пояснила баба Дуня.
- А кто такая примадонна? – поинтересовалась Зираель.
- Это самая главная актриса в театре. – торжественно проговорила уборщица, закрывая глаза. – О! Примадонна последний раз была такой трагичной и красивой… в длинном бархатном платье… А потом она получала все что хотела, поклонников, цветы… славу…
- Я хочу быть примадонной. – вдруг прошептала Зираель, скрестив на груди руки и сделав трагичную мину.
- Тебе мало мужей и любовников, хочешь еще и поклонников захомутать? – съехидничала Лита, но Зираель не слышала ее и продолжала.
- Я хочу рыдать, выкрикивать. Побольше страдать, чтобы меня жалели потом…
 Лита фыркнула.
- Тогда, дорогуша, тебе надо играть в трагедии или драме. – посоветовала баба Дуня. – И еще лучше всего умереть в последнем акте пьесы.
 Зираель уже представляла, как будет умирать в последнем акте пьесы и театрально закатив глаза стала испускать последний вздох.
- Ты это что это? – нахмурился Спайдер. – перед нами собралась сейчас выступать?
- Да… Я буду выступать. – не слушала его Зираель, с закрытыми глазами, погрузившись в мечты о толпах поклонников.
- Тогда я тоже хочу быть примадонной! – воскликнула Лита, подбоченившись и глядя на Зираель.
- А ты что хочешь играть? – спросила баба Дуня, взглянув оценивающе на управляющую. Та пожала плечами.
- Баба Дунь, а откуда ты столько знаешь о театре? – поинтересовалась Феникс у своей сотрудницы.
- Я когда-то играла в нем… - замялась уборщица. – Тогда меня еще знали под именем Дульсинея. – она тяжело вздохнула.
- Да-да!  - воскликнула Андромеда Леопольдовна. – Я вас помню. Великая Дульсинея, вы великолепно играли драматические роли.
 Баба Дуня слегка покраснела и засмущалась.
- Дорогая, - обратилась Андромеда Леопольдовна к дочери. – А ты бы могла написать пьесу
- Не знаю даже… - замялась Феникс. – Я не умею писать стихами.
- Сможешь, сможешь, а Зимушка великолепно играет. Вспомни вашу Новейшую Илиаду. Он мог бы и помочь. – она добро улыбнувшись, поглядела на Зим Зама, стоящего поодаль ото всех.
- И вовсе я не так хорошо играю. Я вообще не умею играть. – заарканился Зим Зам.
- И со стихами ты мог бы помочь, Фенечке. – не слушала его доводов Андромеда Леопольдовна, продолжая гнуть свое. – Насколько я помню, ты сильно увлекался ими, в отличии о Фени и хоть знаешь, как строится рифма.
 Зим Зам начал что-то ворчать себе под нос.
- Ну дорогой, это же ради бара и моего успокоения. – проговорила, подходя к теню Андромеда Леопольдовна.
- Ну хорошо, - буркнул Зим Зам. – Я покажу ей как строиться рифма…
- Нет, нет! Я не умею. Я не смогу. У меня плохо получиться. – подхватила эстафету конюченья Зима Феникс.
- Сможешь, сможешь. – стала успокаивать ее мама. – Ты напишешь замечательную пьесу, а мы ее выучим и сыграем. Это будет самая замечательная пьеса. Мы дадим объявление в газету и на местное телевиденья и все захотят ее посмотреть. Пьесой заинтересуются спонсоры и ваш капитан и они прейдут поглядеть на ее, а мы их уговорим помочь и разобраться в твоем деле. И все закончится хорошо! – радостно выпалили Андромеда Леопольдовна на одном духе и хлопнула в ладоши, после всей тирады.
 Вся многочисленная компания, за исключением наверное только Зираели, с сомнением посмотрели друг на друга, обдумывая то что сказала мама Аграфены.
- Наверняка это будет ужасно! – закачала головой баба Дуня. – Вам, клоунам, только в цирке выступать, а не в театре. А впрочем… Если вы хотите потерпеть фиаско и не боитесь получить помидором в глаз, я буду давать вам кое какие советы.
- Давайте, дорогая Дульсинея! Мы вам будем очень признательны. – воскликнула Андромеда Леопольдовна, а Феникс в углу прошептала Лите.
- Попробовала бы она отказаться… я бы ее уволила.
- Какая ты злобная Феня. – прошептала ей в ответ управляющая слегка улыбаясь.
- И ты бы такая стала если бы тебе подсунули в бар 197 батарей без ведомости и решили заморозить се счета в банке.
 После этого баба Дуня продолжила свои воспоминания о театре и о том как надо правильно там играть, а сама Аграфена с Зим Замом ушли к хозяйке в кабинет-комнату, пытаясь написать пьесу. По началу мало что получалось, так как к ним все время ломился Меркуцио. В конце концов, Феникс так разозлилась, что выпихнула телохранителя и заперлась внутри комнаты на ключ.
 К вечеру пьеса была написана. В зале собралась вновь куча знакомых и друзей Аграфены. Вместе с Зим Замом они уселись на пустой сцене под елкой, которую отодвинули чуть назад и в угол, и под легкий шумок нетерпения присутствующих, зачитали пьесу.
- Нет, нет, нет и еще раз нет! – воскликнула баба Дуня, сидя в первом ряду напротив сценаристов. – Это ужасно! Вы только послушайте:

          За день до Нового года должна была состояться генеральная репетиция спектакля. Бар был весь в движении. Все носились взад вперед, суетясь и подготавливая реквизит спектакля.
           Сцену сделали настоящей, как в театре. Повесили красивый занавес красного цвета, который Манул одолжил бару, взяв шторы из своей каюты на Вавилоне-5. Сзади сцены повесили кулисы, которые тщательно рисовала Юлия Вэй – они изображали заросли сада, похожие на дремучий лес, а по среди них виднелся каменный замок, больше напоминавший избушку бабы Яги (легендарной древней ведьмы людоедки живущей на Земле). Избушка-замок выпирали из кулисы, и на их стенах сидела певица Саваж, которая должна была между партиями актеров, вместе с импровизированным хором делать музыкальные вставки. В самом зале бара убрали все столы, а вместо них поставили одни стулья. Стойку бара, в виде четырехконечной звезды, раздвинули и растащили по углам, и теперь всю середину зала занимали лишь зрительские ряды. На них собирался простой народ со станции, который было решено пустить бесплатно специально, чтобы те сделали дополнительную рекламу пьесе, и чтобы завтра, в Новый год, собралось побольше спонсоров и сам капитан Шеридан.
       Актеры носились около сцены и за кулисами, на ходу натягивая платья, шляпы, бороды из ваты и костюмы. Феникс носилась с листками и на скорую руку переписывала пьесу. Зираель тихо плакала, толи от волнения, толи репетируя.
- Во дает! – сказал какой-то плюгавый землянин. – Еще не начался спектакль, а она уже ревет.
- Я не реву! Я пытаюсь выучить слова.
- У тебя на это было почти две недели… - заметила Феникс.
- Мы же говорили тебе, что обе с Зири хотим умереть в конце пьесы, - разорялась Лита, приставая к Аграфене. – Почему только ее и тебя загрызет лев? Ведь мы с ней обе невесты Манула. ТЫ понимаешь это?
- Ладно, ладно. – нервно отвечала Феникс, чтобы отделаться ото всех. – Сначала лев съест тебя, потом меня, а потом Зири. Только не мешайте. Я пытаюсь переписать пьесу гекзаметром….
- Постой. – озаботилась Андромеда Леопольдовна, выясняя подробности пьесы у своей дочери. – Позавчера замужем за моим сыном Джеидом была Зири. Теперь она замужем за моим внуком Манулом, ты замужем за моим сыном, а Лита получается вообще не замужем, хотя позопозовчера была замужем за внуком. – Андромеда Леопольдовна запуталась.
- Не хочу быть не замужем. Вы все замужем, а я нет, – недовольно воскликнула Лита, перекрикивая шум в зале.
- Ну хорошо! Будьте сестрами! Обе будете невестами Манула. – только, чтобы отстали закончила Феникс.
- Но это никуда не лезет. – вдруг встрял Зим Зам. – Если я женат на Андромеде Леопольдовне, то невестка уже не может быть теткой внука… Да к тому же получается внук женат на двух своих сестрах, да и мать его…
 Феникс кинула листки над собой.
- Все это не имеет ни какого значения. Вы меня окончательно запутали. Все! Не будет никакой пьесы! – заорала она во весь голос.
- Дорогая, успокойся. – подошла к ней Дульсинея. – Все у вас получится. Зрители идут сюда, чтобы не понимать, а чтобы чувствовать вашу искреннюю игру. Эмоции. А понимание оставьте философам. – пыталась успокоить Феникс и всех баба Дуня.
 Зираель с Литой зубрили в разных углах свои партии. Зим Зам примерял корону и бороду из крашеной в серый цвет бороду (которая изображала седые волосы). Джеид с Манулом сидели где-то поодаль за избушкой бабы Яги и шутили надо всеми. Баба Дуня – Дульсинея, затягивала Андромеду Леопольдовну в черное платье, расшитое мишурой с елки, которую они в угол, и теперь она тоже изображала сад.
- Я ничего не помню! И вообще эта роль мне не подходит. – кинула листки Зираель.
- Замолчи ты. – зашипел на нее Джонатан. – Мы начинаем. Свет! – скомандовал он Меркуцио, сидевшему за пультом световой установки, которую переделали из прожекторов светомузыки.
- Синий! Синий! – крикнула Лита. – Он всегда путает мой свет. Я выхожу на синий.. Он это нарочно делает… - Лита и Меркуцио тоже часто спорили и сцеплялись по пустым вопросам. Меркуцио включил синюю лампу и на сцене среди горшков с непонятными кустами, под елкой все увидели, сидящую Литу. На голове у нее был ободок ,к которому прикрепили сделанные из бумаги цветы, на девушке было одето бледно фиолетовое, кружевное платье со множеством оборок, которое ей сшила баба Дуня из тюли с одного из иллюминаторов, в комнате гостиницы бара. Лита долго упиралась и не хотела надевать рюшевое платьице, но Дульсинея все же убедила ее что к образу который она будет играть платье очень подходит. Лита долго смотрела в зал, где сидело множество разноперого народа, непонятной наружности и рассы, набрала в грудь побольше воздуху и сложив замком руки, начала смело декламировать:

          Лита проговорила все это без единой запинки и замолчала. За сценой вдруг раздалась грозная, волнующая музыка. Из правого угла, где на стене висел портрет Патриса Лумумбы и находился пожарный выход в космос, кто-то страшно закричал:
- Сейчас! Сейчас! – это был Спайдер. От его крика многие зрители сидящие в первых рядах вздрогнули.
- Прольется чья-то кровь. – противно запел хор, состоящий из Слайдера, Даймонда, Делен второй, Макроса и Лорда Сита.
- Моя любовь, моя любовь, – разбавил, поющих в разнобой, приятный голос певицы Саважи, сидевшей на стенах каменной избушки бабы Яги, в загадочном сиянии прожектора. А вот хор было не видно. Его скрывали пальмы, переставленные на сцену из зала, чтобы увеличить его вмещаемость и создать видимость сада. После пропетых слов, с левого края, на сцену слегка спотыкаясь вышла Андромеда Леопольдовна. Одета она была в черное объемное платье с пышными юбками. Справа ей на встречу вышла Феникс в темно синем, бархатном, похожем платье, только с большим вырезом. Оба этих платья были сшиты из диванных покрывал, взятых та же в гостинице при баре. Баба Дуня сказала, чтобы Аграфена их не жалела. Во первых, искусство – прежде всего, в во вторых, если все получится то Феникс купит себе еще лучше.
             Андромеда Леопольдовна встала на середину сцены и начала говорить, грациозно отводя правую руку в сторону:

- Не рожи, а козни… - заметила Дульсинея Андромеде Леопольдовне, сложив руки рупором и заглядывая в копию пьесы.
- Ах, да! – воскликнула Андромеда Леопольдовна.
- Строишь ты грязные кожи… тьфу ты козни, 

              Андромеда Леопольдовна закончила декламировать и отошла чуть в тень елки. Пока на ее место шла Феникс Спайдер орал «Сейчас, Сейчас!», хор «пел» «Прольется чья-то кровь», а Саважи приятно успокаивала своим «Моя любовь, моя любовь». Наконец Феникс вышла на середину сцены и попыталась придать своему лицу и взгляду коварность, после чего начала читать свои стихи:
- Внук твой, мой сын не родной мне, и мужу…
- Э-э-э. То есть не родной мне, а мужу. – тут же поправилась Фенья и продолжила.

           На следующий день в местных станционных газетах, на первой полосе была большая рекламма-афиша. Рекламой занималась сама Андромеда Леопольдовна и как ей удалось уговорить почти без денег поместить рекламу на главную страницу так и осталось загадкой. Афиша гласила:

            Лита выглянула из-за занавеса в забитый и шумящий зрительный за и довольно заметила.
- Вижу! Вижу их. И налогового инспектора и Шеридана! Они в первом ряду. И Гарибильди там и еще какие-то. Неужели у нас получилось?.. Не верю глазам.
- Похоже Аншлаг. – высказала Дульсинея, но Лита ее не слушала и продолжала свои думы.
- А денег сколько соберем…
         Прозвучал гонг, говорящий о начале спектакля и зал стих. Медленно открылся занавес и все увидели каменную избушку-замок бабы Яги, на стенах которой как и вчера сидела певица Саважи, и стоящую Литу в сиреневом кружевном платье и ободке с бумажными цветочками. Малышка Галадриель, сидящая в первом ряду выпучила глаза.
- Эй! Что это моя мамочка делает? Она с дуба упала? Что это за нелепое платье? И кто это там так истошно орет про кровь?
- Тише, девочка. – строго сказал Мистер Спок. – Это пьеса. Это актеры. - Но девочка, казалось, его не слушала и продолжала.
- И почему эта тетка злится на нее и тетю Феникс? А чего хочет этот от них злой король в бороде как у дед Мороза? 
- Смотри девочка. Это же не по настоящему. Это все бутафория и актерская игра. – вновь стал пояснять Галадриель Мистер Спок.
- Что же это случилось с моей семьей? И тетя Зири, почему она ругается на всех?
- Чушь какая-то, - проговорил Гесер, сидящий, неподалеку от Галадриель.
- Чтот это за бред? – вторил ему какой-то пожилой центаврианин.
 Тут на сцене как раз появился лев и начал гоняться за Литой и Феникс.
- А-а-а! Спасите мою маму! – заорала Галадриель. – Спасите! – и кинулась на сцену так быстро, что никто не успел ее задержать. Там она оседлала льва и начала бить того по голове кулачками. Лев тут же развалился и Зено начал бегать с девочкой на шее, которая продолжала бить его по инерции. Тут же высыпали на сцену и все остальные новоявленные артисты. Они стали бегать, кричать нормальными словами и фразами, и только тут-то зрители начали кое-что понимать. А в конце концов, разразились громкими овациями, засвистели и закричали браво. Пришлось актерам перестать бегать по сцене и поклониться.
- Не может быть. Им нравится. – прошептала кланяясь Феникс.
- Даже не веритсья. Этот цирк и понравился кому-то. – проговорила из-за шторы Дульсинея.
- Теперь надо поговорить с Шериданом. – проговорила одними губами Лита Аграфене, улыбаясь и держа за руку свою потерянную дочку Галадриель, которая была счастлива вновь обрести маму.
-Браво, браво, дорогая Аграфена. – подошел, после спектакля, к хозяйке бара сам капитан Шеридан. Феникс слегка зарделась. – Давненько я так не веселился. Смеялся от души. Вы молодцы. Я могу для вас что нибудь сделать? Какие нибудь проблемы с баром? У вас тут чудесное место. – как бы угадал мысли девушки капитан. И Феникс тут же не таясь пожаловалась Шеридану на налоговую инспекцию, что те не разбираясь и не слушая ее замораживают счета. Капитан нахмурился и повернувшись к работнику налоговой службы проговорил.
- В чем дело, инспектор? Разберитесь поподробнее в деле. Нельзя просто так закрывать такое чудесное место. Всяких черных дыр у нас на станции итак хватает. (Черными дырами называли бары где собиралось настоящие бандиты и отребье и из на станции действительно хватало).
- Да мы уже разобрались, - инспектор заискивающе улыбнулся. – В деле и правда произошла ужасная ошибка… В банке на прошлом вашем платеже при отсылке забыли поставить нолик…
- Ничего себе! – взорвалась Феникс. – Забыли приписать нолик. – передразнила она инспектора. – А я из-за вас пошла на все это и батареи… – девушка обвела рукой сцену и бар.
- Ну, ну. Не волнуйтесь так Аграфена, зато вы нашли прекрасный способ, чтобы поговорить со мной и разобраться в этом запутанном деле.
        Феникс недовольно поджала губы. Инспектор отер пот со лба и продолжил.
- А те батареи… Их прислали на самом деле нам, но перепутали этаж… Извините, дорогая Аграфена Кондратьевна… Все обвинения с вас теперь сняты. И у вас получилась отличная пьеса. – после этой фразы налоговый инспектор испарился, а Феникс ничего и никого не слышала и переполненная радостью ушла в угол, после чего долго там сидела. А веселье плавно перетекло в празднование Нового года и в се в том числе и капитан Шеридан отсчитывали последние секунды старого года и смотрели салют в космосе за бортом станции.
               На следующий день в баре было тихо и ни что не напоминало о вчерашнем балагане. Зири вновь стала Зири, правда куда-то быстро исчезла.
- Видимо, убежала к своим новым очередным поклонникам. – подковырнула ее Лита. Она очень радовалась, что нашла свою потерянную дочь Галадриель и тоже ушла из бара погулять с ней где-то в вавилонском парке. Дульсинея вновь стала бабой Дуней и ворча, убирала мусор после вчерашнего представления.. А Феникс ушла провожать Андромеду Леопольдовну на дневной экспресс, домой. Налоговые инспекторы сидели ниже травы, после привлечения к себе такого внимания, а Торговая палата с мистером Мердоком злилась, что на этот раз не удалось разорить Феникс и захватить бар..